Я родилась и выросла в Харькове, потом переехала в Польшу и прожила там около полутора лет, последние два года я живу в Барселоне. Не могу сказать, что моя адаптация полна сложностей, — нет, скорее она полна сюрпризов. Якобы сложное оказалось простым. А трудности возникли в самых непредвиденных местах.
Поэтому я написала статью, которую хотела бы прочитать пять лет назад.
Видите социальную норму? А она есть!
Есть такой старый то ли анекдот, то ли притча. Две маленькие рыбки резвятся в пруду, им навстречу плывет старая-старая рыба: «Как вам вода сегодня, мелюзга?» Рыбки переглядываются с недоумением, одна спрашивает у второй: «Что такое вода?»
То же самое происходит с социальными нормами и правилами. Некоторые отчетливо видны: вы их осознаете, можете сформулировать, поддерживаете или отрицаете. А есть еще сотня таких, которых мы просто не замечаем: они настолько очевидны, что не видны — как вода для молодых рыбок. Это повседневный бытовой этикет, правила знакомства, коды одежды, которые считываются привлекательными в одном городе и ужасно вульгарными, если проехать 500 километров в сторону и пересечь пару границ. Как праздновать Новый год? Как лечить простуду? В общем, тысяча невидимых мелочей. После переезда они все начинают меняться — и поэтому неожиданно проявляются, проступают очень четко и становятся заметны.
Мне в каком-то смысле повезло: по моим ощущениям, после переезда в Барселону понятие социальной нормы не просто расширилось — оно распахнулось и раскинулось от горизонта до горизонта. Причин такого везения две: во-первых, я нахожусь в многонациональном мегаполисе, во-вторых, я не принадлежу ни к какой фиксированной социальной, национальной или профессиональной группе, а болтаюсь между несколькими кругами общения. Очевидно, что переезд в маленькое испанское село в Андалусии (а не в многонациональную Барселону) вовсе не показался бы мне таким освобождающим.
Если в Украине мне время от времени приходилось «упираться» в границу нормального и чувствовать себя «за рамками», здесь я ощущаю себя совершенно иначе: как я ни «кувыркайся», я всё равно никогда не допрыгну до границы нормы. Как бы я ни оделась, на улице будет кто-то в более откровенном наряде и кто-то в более официальном, более модный и более помятый — в своих самых смелых проявлениях я всё равно приземлюсь в середину нормы. Я видела на улице людей в национальных африканских нарядах и парня в розовом костюме феи. Куда мне с ними тягаться со своими якобы «особенностями»?
В недавнем социологическом опросе разным европейским народам предложили прочесть список ценностей и определить, что для них важнее. Молодые испанцы заявили, что толерантность и разнообразие (diversity) важнее не только экономической стабильности, но даже мира в стране. Это очень многое объясняет.
Однажды, чтобы потренировать условные предложения формата «если... то...», один из моих учителей испанского придумал для меня фразы и вопросы. Среди них был вот такой: «Если я завтра познакомлюсь с мужчиной или женщиной и по уши влюблюсь, скажу ли я об этом?» При этом мы знакомы больше года и ему прекрасно известно, с человеком какого гендера я живу. И всё же он сформулировал вопрос как «влюблюсь в мужчину или женщину...» — насколько я могу судить, здесь принято оставлять окно возможностей максимально широким, чтобы человек мог сузить его под свои вкусы, а не пытался пробить головой узкие рамки дозволенного.
В то же время, мне известны истории эмиграции знакомых и коллег, когда на них сомкнулись мучительные «женщина должна….», «мужчина должен….», «хорошая жена обязана...» Новые, непривычные, неблизкие им правила. Мне кажется, к перемене нормы сложно подготовиться, но о ней однозначно стоит подумать. Иногда она как узкие туфли — жить можно, но всё время мешает.
Рекомендуем почитать: Психологическая помощь эмигранту
И даже в моем удачном случае социальная норма не просто стала шире — она сдвинулась и теперь она другая. На вечеринке, куда я попала более-менее случайно, все доели, достали гитары и начали петь каверы на нирвану, радиохед и металлику, перемежая это испанскими песнями и передавая гитары по кругу. Играли на гитаре не все, но пели все. Кроме меня. Когда на вопрос «А ты не поёшь?» я сказала «нет, я как-то не умею», — я поймала такие жалостливые взгляды, полные тепла и сочувствия, как если бы у меня не было ноги. Конечно, я слышала все эти песни, многие из них я знаю и люблю, но вообще жизнь меня к такому не готовила. Никогда за предыдущие 30 лет я не оказывалась в ситуации, когда мне нужно было петь, чтобы завести друзей. Способность обсуждать книги, фильмы, игры, а еще лучше — разработку программного обеспечения — вот что помогает завести друзей в моем мире. Конечно, где-то в Барселоне найдутся и компании абсолютных компьютерных гиков, но я уже смирилась с тем, что прежде чем я приземлюсь в такую компанию, — меня протащит по всем поющим и обнимающимся каталонским вечеринкам. Потому что именно они — средняя статистика. А я со своими высоколобыми философско-социальными беседами — больше не в центре привычного мне социального круга. Петь я, кстати, на всякий случай научилась.
Феномен «съехавшей шкалы» кажется забавным и не более, но есть подвох: когда двигается ось координат, меняется и наше собственное место на оси. Проще говоря, представление «какая я?» начинает здорово шататься. И это пугает, бесит, шокирует или смешит — смотря по ситуации.
«Царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной — кто ты будешь такой?»
Неожиданно стало понятно, как много значат повседневные мелочи для понимания себя и самоидентификации. Вот мой внутренний автопортрет: «я умею интересно рассказывать», «окружающие ценят мой юмор», «если мы играем в настолки, связанные с ассоциациями, словами и пантомимой, моя команда обычно выигрывает», «если кто-то не может вспомнить текст песни или цитату, я всегда могу подсказать», «в компании я почти не бываю застенчивой и смущенной».
Это был автопортрет до переезда. А теперь фокус. Как бы круто я ни знала иностранные языки, мой уровень и близко не дотягивается до уровня владения родными языками. Внезапно все мои таланты рассказчика разбиваются о метафоры, игру слов и вариации стиля, которые мне больше не доступны. Убираем из коробки с шутками все цитаты, потом всё, основанное на быстро пойманной созвучности слов и рифме, потом еще немного культурного барьера — и юмору почти конец. То же самое происходит с настольными играми — однажды мы с треском продули, потому что я намертво забыла, как сказать «чесаться» хоть на каком-нибудь понятном компании языке. Всё это вместе приводит к тому, что меня воспринимают как трогательную, молчаливую и достаточно застенчивую девочку, что было бы просто смешно, если бы не было так странно. Тем временем я продолжаю общаться с кучей людей по работе, и вся моя работа находится онлайн. Там мне говорят, что мне надо быть помягче, а то коллеги пугаются. Говорят, что я слишком требовательная и жесткая в суждениях. К концу недели всё это вызывает некоторое головокружение и мощное ощущение «множественной личности».
То же самое происходит и на уровне ценностей. В ходе дружеской болтовни с испанцем я недавно услышала «о, ты очень консервативна». Это я-то?!
Здесь всё очень дорого. Но не в том смысле
Писательница Дженни Лоусон придумала метафору с серебряными ложками, чтобы проиллюстрировать свое состояние во время депрессии. Предположим, каждый человек утром получает поставку из 100 серебряных ложек, и за каждое действие он платит несколько ложек — пока ложки не закончатся. В метафоре Лоусон, если здоровый человек получает 100 ложек в день, то человек в депрессии — 15. И вот он сходил утром в душ, забрал одежду из химчистки, — и всё, ложки закончились, до завтра он больше не может ничего, ничего совсем.
Эта метафора очень хороша для эмиграции. Даже если «ежедневный запас ложек» остается прежним, «стоимость» привычных повседневных действий сильно меняется. Причем непредсказуемо. Например, доехать из дома в центр города после переезда стало намного дешевле с точки зрения энергозатрат: тут прекрасный общественный транспорт, хорошая погода и все приветливые. Типичная для меня проблема «как заставить себя выбраться из дома» превратилась в вопрос «как всем всё поскорее отправить по работе и пойти гулять уже наконец». А вот записаться к стоматологу, например, — первое время жутко «дорого», потому что говорить по-испански по телефону мне сложно, а там же еще числительные. Сходить в банк или налоговую — поначалу пробивает черную дыру в энергетическом бюджете.
Первые полгода огромный объем сил сливается на бытовые вещи, потому что всё иначе и ничего не понятно, приходится выключать автопилот и разбираться.
«Подходящее мне» важнее «хорошего». А «хорошего» не существует
Отзывы, рекомендации и мнения других людей о вашей новой стране — не более чем информация к размышлению, но воспринимать их серьезно я бы не стала. Это касается и мнения тех, кто здесь уже давно живет и вроде бы должен разбираться. Подвох в том, что «безопасный город», «хорошая медицина», «качественный сервис» — это такая же субъективная категория, как «классный фильм» — очевидно же, что для каждого это что-то своё.
Я иррационально воспринимаю Барселону как крайне безопасное пространство. Если задуматься, становится понятно, что ощущение угрозы и факт угрозы между собой не всегда связаны. Чаще это просто восприятие.
В Барселоне космически высокая статистика карманных краж. Почти у всех, кто живет тут больше 5 лет, есть история «как я вернулся домой, а кошелька в сумке нет». Но в моем мире это не особо влияет на ощущение безопасность города: карманники на то и карманники — они не нападают. Зато за два года никто ни разу не прицепился ко мне на улице (ни днем, ни поздно вечером) с желанием познакомиться, с желанием познакомиться после моего вежливого отказа, с желанием познакомиться после моего третьего подряд настойчивого отказа. И это сразу дает городу сто очков. А еще за два года я не видела ни одной большой бездомной собаки со странным «выражением лица». И это дает городу еще сто очков. Меня всё устраивает: поменять подвыпивших людей в поисках знакомства и бездомных псин на карманников в метро — просто моя мечта. А вот одна моя знакомая сказала, что для нее Барселона — стремный и небезопасный город, в котором она постоянно напрягается и дергается. Видимо, толпа и необычно выглядящие люди — ее внутренние триггеры.
Советуем посмотреть: Что нужно знать об адаптации?
Официально медицинская система Испании — одна из самых эффективных в мире, хотя и с особенностями. В одном пародийном видео к испанскому врачу приходят пациенты с разными жалобами — и всем он отвечает одно и то же: «Пейте парацетамол и много воды!». Один из пациентов говорит: «Но у меня аллергия на парацетамол», тогда врач драматически хватается за голову, а потом его осеняет: «Тогда пейте ибупрофен и много воды!» Это шутка, но в ней есть доля правды. Тут не особо распространена идея героически терпеть боль, поэтому после удаления зуба, к примеру, ибупрофен каждые 8 часов назначают с опережением: не ждать, когда заболит и тогда пить, а просто пить обезболивающее и противовоспалительное регулярно и заранее, чтобы не заболело в принципе. Мне стоило больших усилий не засмеяться, когда в ответ на жалобы о болях в горле, кашле и прочих чудесах мне сказали... правильно, «ибупрофен и много воды!» И вот этот подход мне намного ближе привычного с детства «а давайте сдадим сейчас примерно тысячу анализов, а там посмотрим». Я предпочту развеселого общительного доктора, который что-то недоанализирует, чем при каждом чихе сдавать миллион анализов и трястись, глядя на молчаливого хмурого врача, который пытается отмахнуться словами «ждем результатов до среды, сейчас ничего не могу сказать». Мне близок местный подход: станет хуже, тогда и будем разбираться, а так у вас всё хорошо, и вы хорошая, и погода хорошая, и вообще жизнь удалась. Еще к вопросу о методах лечения — я жаловалась на плохое самочувствие на уроке испанского и услышала совет «ну мы вот сейчас договорим, и ты обязательно...» — здесь я готова была поставить 5 баксов на «ложись и отдыхай», но услышала кое-что неожиданное — «…и ты обязательно одевайся и отправляйся на улицу, посиди хотя бы час на солнышке и подыши». Внезапно. При этом все мы понимаем, что такие подходы могут выглядеть — и выглядят для многих приезжих! — как равнодушие, несерьезный подход, халатность, невнимательность и прочее «а как же анализы?!».
Повторюсь: идея не в том, чтобы в новой стране был высокий уровень безопасности или хорошая медицина. Идея в том, чтобы там была ваша безопасность и ваша медицина — так, как их понимаете вы. Иначе может быть очень сложно.
Что помогло адаптироваться мне?
1. Не откладывать на завтра то, что можно вообще не делать
Чтобы сэкономить свой энергетический бюджет, лучше просто отказаться от всего, что требует сил, но не является обязательным.
На почтовых ящиках у нас стоит не номер квартиры, а металлическая табличка с именами жильцов. Ее надо пойти и заказать, это максимум полчаса и потом через сутки забрать. Так вот она появилась у меня через год после переезда, до этого там висела чудесная бумажечка. Просто именно через год список дел растаял, количество сложного уменьшилось — и нашлись силы для металлической таблички на почтовом ящике. А вот где у меня ближайшая качественная химчистка — я не в курсе до сих пор: помолиться духу стиральной машинки и постирать пиджак дома на деликатной стирке для меня энергетически выгоднее.
Метод тут очень простой: прикидываем радость от пиджака из химчистки или металлической таблички, делим это на эмоциональные и денежные затраты, если баланс не сходится — в топку такую задачу.
2. Поменьше завышенных ожиданий и вторичной оценки собственных действий
Предположим, какая-то ситуация вызывает у меня немного тревоги и капельку раздражения. Если к этому добавить размышлений, что «нормальных людей не должны пугать такие простые бытовые вещи», а потом еще «у меня обязательно не получится, вот например, может случиться то и это», — можно довести себя до дыма из ушей почти на ровном месте. Эти механизмы работают не только при переездах и адаптации в новой стране, но здесь особенно важны.
Не могу сказать, что я быстро и легко научилась не мусорить в собственной голове попытками оценить, не чрезмерна ли моя тревога, нормальна ли она и вписывается ли в канон «эталонной тревоги в вакууме», — но определенных успехов в этом деле я достигла. Хотя этот навык лучше всего тренируется с психотерапевтом. По крайней мере, случаи, когда люди сами находили и вычищали все эти «голоса в голове», — мне не известны.
Сюда же — история с ожиданиями. В моей голове механизм работал так: в новой стране неопределенности в разы больше, чем дома, — очень много неопределенности рождает очень много тревоги — с этим хочется что-то сделать — неопределенность вида «я не представляю, как оно бывает» подменяется взятыми с потолка ожиданиями «вот как оно должно быть» — тревога немного спадает. Но это костыль. Потому что дальше происходит столкновение ожиданий и реальности, большой бада-бум — и становится только хуже. Поэтому лучше сразу найти и по мере сил повыбрасывать все эти «в нормальной стране люди должны….», «все испанцы/канадцы/французы что-то там...», «в европейской культуре обязательно...» Не должны, не обязательно. Помогает включать режим антрополога-наблюдателя и тренировать толерантность к неопределенности (второе тоже медленно и сложно и тоже к психотерапевту, но в долгосрочной перспективе это умение бесценно).
3. Подпереть самоидентификацию мелочами и постепенно растить стабильное представление о себе
Пока меня шатает от того, что люди из разных стран и культур видят меня совершенно по-разному и вся эта картина никак не стабилизируется, я применяю мелкие лайфхаки. После обеда я захожу в одно и то же кафе и заказываю один и тот же кофе. Я дозаказывалась до вопроса официанта «вам как обычно?». И когда я первый раз услышала «вам как обычно?», я испытала неподдельное счастье. Как минимум, теперь я — человек, который около двух часов дня пьет кофе в кафе под домом. На безрыбье и кофе — самоидентификация.
И пока эта система держится на подпорках из ежедневного кофе и мелких безобидных ритуалов, полезно поработать над основой и залить фундамент чем-то более существенным — например, разобраться, какая я вне зависимости от чужих представлений. И отклеить наконец «какая я, что я люблю, что я умею, что я ценю, какие у меня особенности и ограничения» от «а Иннокентий сказал, что я смелая — так я, наверно, смелая?»
В какой-то момент эти две системы отсоединятся с приятным характерным щелчком :) И жить станет намного легче.
4. Разобраться, что у них здесь происходит (и что происходило последние триста лет)
С помощью СМИ, книжек, ютьюба и рассказов новых знакомых, я вникла во все политические и исторические дела примерно на том же уровне, на котором следила за общественными, историческими и политическими процессами в Украине. Я не могла предположить, что вопросы в духе «а чего они протестуют, а что это за плакат, а почему желтая ленточка на мэрии, а чего протестуют те, кто протестует против протестующих?» — так вот я не могла предположить, что эти вопросы добавляли мне целый мешок дискомфорта и тревоги. Теперь я в курсе.
Насколько было возможно, я вникла, сформировала свою точку зрения и мягко примкнула к одной из социально-политических позиций. Я не особо об этом распространяюсь (я и раньше не писала в фейсбуке о политике, и сейчас не пишу), снаружи ничего не поменялось, но теперь у меня есть новые воображаемые друзья :) Собственная обоснованная точка зрения — это мощная подпитка базового чувства принадлежности к группе, которое очень сильно ослабевает при переезде.
Кстати, я не состою в украинских или русскоязычных фейсбук-группах и вообще никак не контактирую с диаспорой. В основном общаюсь с «экспатами вообще» — от Венесуэлы до Венгрии и Тайваня. У меня нет какого-то рационального объяснения такому выборы, поэтому я не вынесла это отдельным пунктом. Но на уровне ощущений мне кажется, что так лучше.
5. Найти кого-нибудь приятного и «одолжить прошлое»
В какой-то момент мне повезло найти онлайн преподавателя испанского, который родился и вырос в Барселоне и уехал уже после университета. Он примерно моего поколения и более-менее совпадает со мной в ценностях. И вот знание о том, как прошло его детство, чем они развлекались в школе, куда ходили в старших классах, какие у них были пары в универе, как были устроены праздники в его семье, какие блюда готовили, какие передачи смотрела по телевизору его бабушка, чем занимается его брат, в каком году ему купили приставку и компьютер — вся эта информация оказалась, пожалуй, самым ценным для моей адаптации в Барселоне. Не знание о налогах и документах, не бытовая информация, не какие-то «инструкции», а вот это простое, внутреннее, домашнее, семейное, человеческое. Так потихоньку Барселона из большого туристического улья превратилась в понятный мне город, в котором я — пусть с некоторым усилием — могла бы представить себя ребенком, подростком, студенткой.
Если бы надо было дать один-единственный совет об адаптации в новой стране, я бы выбрала именно этот: найдите близкого вам по ценностям и возрасту местного жителя и расспросите его о семье, о детстве, о школе. Спросите о самом впечатляющем рождественском подарке, о праздновании выпускного; узнайте, что считалось «крутым» и «отстойным» в его 15 лет, что ему запрещала в детстве бабушка, пользовались ли дома проводным телефоном и до какого года, чем увлекался его отец, как дома лечились от простуды. Попросите ссылку на видео с местным аналогом «Спокойной ночи, малыши», в конце концов.
Вся эта информация даст вам +100 очков к чувству безопасности и +120 очков к чувству принадлежности. А еще научит лучше понимать местные «странности», которые совсем не странности и имеют очень логичные исторические и культурные корни.
Также рекомендуем посмотреть: 4 простых совета эмигрантам
