Как сформировать здоровую идентичность?

«Здравствуйте, а вы кто?»

Вопрос сложный в своей простоте. На него точно найдется множество ответов. Все они что-то скажут о вас. А дальше придет следующий вопрос, уже не озвученный, — «а кто же я на самом деле?». Приближаясь к нему, мы легко спотыкаемся о вопрос «а какой я?» и, пробираясь через «зачем я?», вернемся к тому же «здравствуйте» и «кто здесь?».

Всё это вопросы, из которых складывается сложное понятие «идентичность» — то, кем мы есть.

Часть этого достаточно проста и определена нашим ДНК — характеристиками, которые у нас однозначно присутствуют. А вот с остальным не всё так просто. И речь здесь даже не об эпигенетике. А обо всём том личностном и социальном, что сложно однозначно измерить цифрами. Я знаю, как точно ответить на вопросы о моем росте, весе или возрасте. Но вот насколько я хорош, умен или добр, — определить сложнее. Даже «чем вы по жизни занимаетесь?» часто становится непростым вопросом. На десерт останется еще «а окей ли вам с этим?».

На все эти вопросы мы отвечаем всю свою жизнь. В одни периоды они просты и понятны, в другие — сложны и болезненны, они назойливо приходят к нам сами, требуя ответа. В моменты больших изменений эти вопросы маршируют стройными рядами, такое состояние именуют кризисом идентичности — жизненным периодом, когда я уже и правда не знаю, как ответить на вопрос «кто я?», я искренне не понимаю «какой я?» и уж тем более «куда я?». И всё это меня не радует.

Причиной кризисов идентичности становятся не только сложные моменты или потери. Порой их спонсорами могут стать и, казалось бы, радостные изменения, — например, новая важная работа.

Рекомендуем посмотреть: 5 вопросов о самооценке

Объединяющим становится то, что эти изменения приносят новые условия, новые качества и характеристики, которые мы не можем вписать в старую систему координат: не знаем, как их назвать, как оценивать, как соотносить с прошлым опытом. Что-то похожее может случаться при попытке объяснить прабабушке, кто такой таргетолог — эта профессия существует, но не имеет понятного для нее определения, а может, ей не хватает понимания целой части онлайн-реальности.

На чем строится наша идентичность

Наша идентичность — это плотная связь четырех аспектов:

1. Знания о себе. Всё мое прошлое, мои характеристики, качества: я получил высшее образование, имею надцать лет рабочего стажа, брата, детей и собаку.
2. Убеждения о себе, концепции. Я добрый человек, я предприниматель, я честный и достойный.
3. Самооценка. То, что я добрый, – это (не)хорошо, я (не)достаточно предприимчив или (не)достаточно хорош в своей работе.
4. Социальные роли. Друг, кум, сват, брат.
   

Нас не беспокоят назойливые вопросы идентичности, если:

1. Эти 4 аспекта достаточно развиты: знаний о себе мне достаточно, чтобы понимать происходящее, а понятных мне убеждений о себе, — чтобы объяснять происходящее со мной.
2. Они согласованы друг с другом. А не «меня тут почему-то постоянно хвалят коллеги. Наверное, они от меня чего-то хотят. Я же точно знаю, что моя работа так себе, да и я никогда не блистал, — мне это всегда говорили».
3. Мне окей с этим. У меня не возникает неловкости, когда мне нужно рассказать, чем я занимаюсь, я могу открыто говорить о своих убеждениях, я не стыжусь и не боюсь говорить о своем возрасте, опыте, ориентации или других сторонах.
4. Это изменчивые параметры, которые отображают происходящее в моей жизни. Например, я вижу, как отличаются мои знания и убеждения о себе в конце университета и после 5 лет успешной работы в большой компании. А не «я всё ещё считаю, чувствую и оцениваю себя как дочку, хотя я уже давно и сама мать».
   

Откуда берется кризис идентичности

Порой понятного становится меньше, а вопросов больше. Они приходят в нашу жизнь вместе с изменениями.Нам становится сложно с самим собой и своими вопросами к себе, когда:
1. Какая-то из этих сфер перестает быть нам понятной: «Мне вчера диагностировали депрессию, и я что-то вообще не понимаю – это я теперь ненормальный что ли?»
2. Эта сердцевина не меняется, несмотря на то, что всё вокруг достаточно сильно изменилось. «Я – заядлый путешественник. А это мои друзья-тусовщики. У них, правда, уже давно семьи, дети и работа, и мы уже года 3 как не общались, но мы еще те бродяги, вот правда.»
3. Наша жизнь похожа на несколько разных историй, которые не получается связать воедино, и мы чувствуем по этому поводу неловкость. «С понедельника по пятницу я руководитель крупного отдела, требовательный и внимательный — у меня всё под контролем и спланировано. А с субботы по воскресенье я достаю свой старый прикид, мы с друзьями выступаем в байк-клубах и вообще делаем, что захотим. Правда, я очень переживаю, чтоб меня случайно не увидел кто-то из моих сотрудников. Приходится ездить на слёты в другой город».
   
И тогда части единого целого становятся конструктором, который ну просто не держится вместе. Именно целостность — основа идентичности. Она же основывается на динамическом равновесии — гибком, меняющемся балансе.

Как сформировать гибкую и здоровую идентичность

Решение вопросов идентичности — это не результат: этот конструктор нельзя просто собрать и поставить на полку, чтобы больше не разваливался. Это процесс: понять алгоритм сборки, научится менять старые детали на новые, наловчится управлять ними.

Эту гибкость движения, изменчивую устойчивость нам дает:

1. Самоанализ и самоисследование: мы внимательно рассматриваем все части конструктора, которые есть у нас сейчас: что это такое и откуда. Здесь мы хорошенько пересматриваем шкаф со знаниями о себе и свод правил-убеждений о себе — всё, что там завалялось. Тут нам помогают дневники, качественные личностные тесты и опросники, а еще люди, умеющие вовремя задавать правильные вопросы, хороший психолог.
2. Развитие самопонимания и причинно-следственных связей: мы изучаем свойства этих частей конструктора, их функции, стараемся понять, зачем они здесь, как они влияют друг на друга и на окружающее. Если на первом этапе мы откопали в нашем шкафу, например, тревогу, поняли, откуда она там появилась, то дальше внимательно смотрим на то, как эта тревога влияет на нас, нашу жизнь, наших близких — и зачем она по-прежнему остается в этом шкафу. В этом хорошим спутником для нас становится психотерапевт.
3. Целеполагание: мы формируем представление о том, каким бы мы хотели видеть собранный конструктор, как он должен выглядеть, что делать, а чего не делать. Такое видение конкретных целей естественным образом проявится после хорошей инвентаризации и анализа на предыдущих этапах.
4. Конкретные решения и действия: имея цели, мы уже видим, какие детали лишние, а каких не хватает. И здесь мы планируем, как избавится от ненужного и где приобрести недостающее. Кому-то здесь нужен будет тренер или учитель английского, кому-то — юрист или стилист, а кому-то — психотерапевт или коуч.
5. Внимательность: умение замечать изменения, появление новых деталей и их влияние. Здесь хорошим помощником станут практики внимательности, майндфулнес, помогающие безоценочно видеть настоящий момент и развивающие осознанный выбор в противовес импульсивному реагированию.
6. Доброта к себе: умение за самооценкой видеть и чувствовать самоценность, говорить с собой, как со своим добрым другом. Существуют как отдельные практики осознанности, направленные на развитие доброты к себе (например, практика метта, также известная как медитация любящей доброты), так и целые психотерапевтические направления, выросшие на этой идее (например, compassion-focused therapy).

И это именно то, чему учит психотерапия. Психотерапевтическая работа всегда отталкивается от вопросов самопонимания и самопринятия, собственной истории (её прошлого, настоящего и будущего). Через конструирование целостности, идентичности психотерапия работает над умением писать большую и живую историю своей жизни, а не набор разрозненных рассказов с неожиданным финалом. И жить эту жизнь.

Также рекомендуем почитать: Решаться быть